Завален шмотками весь шкаф,
Заставлена квартира.
Живу, заранее не прав,
Под взглядом командира.
С трудом пролажу меж тюков,
Шкафов, столов и стен я.
Да здравствует в веках любовь!
Твержу я непременно.
Я истончаюсь словно дух
Под гнетом обстоятельств,
Как поэтична повесть двух
Меж каблуков и платьев!
Не нужен мне другой удел,
Я счастлив, что имею.
Наш брак - не трение двух тел,
Не поиск, где теплее.
Наш брак, как Маяковский стих
Громадой торит годы,
Я прославляю каждый миг
За таинства природы!
Здесь жизнь сама преподнесла
Своих законов тайну.
Я умаляюсь, как вода.
И движусь не случайно.
Я вечно избранный Адам,
Все познающий Еву.
И, может быть, к седым годам,
Если позволит небо,
Мы станем двое, как один,
Как трудно душ слиянье,
Я только знаю - Бог един
И только Он - сиянье!
Свой пропуск на вселенский пир
Нам предоставит небо
Войдем мы вместе: я и ты
Отпраздновать победу.
Мы были сброшены давно
С небесного престола.
Но мы вернемся все равно.
Ведь нет пути иного.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Оцените произведение:
(после оценки вы также сможете оставить отзыв)
2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.
